Новый начальник Семёнову сразу не понравился. Худой и невысокий очкарик выглядел безобидно и даже мирно, однако, (и это Семёнов знал точно) именно такие пятиклассники могут больно пнуть между ног, если попробовать отвесить им заслуженного подзатыльника.
Потом появились и более весомые факты, которые настораживали Семёнова.
Во-первых, Новый начальник не был женщиной. Это в глазах Семёнова был минус. Семёнов хотел женщину.
Во-вторых, Новый начальник был новым. Старая офисная мудрость гласит, что каждый новый начальник хуже предыдущего, а народная поговорка подпевает ей, предпочитая знакомое зло загадочному сюрпризу.
Каждый начальник одновременно является и подчинённым. Эта чудовищная несправедливость отражается на душевном самочувствии любого шефа.
То, что у нового шефа самочувствие было не очень хорошим, всем стало заметно сразу.
Впервые Семёнов увидел Нового начальника на летучке, когда Генеральный представлял его коллективу. Тот скромно жался в углу, постоянно поправлял очки и теребил подол свитера домашней вязки. Потом Новому начальнику дали слово и он наговорил кучу комплиментов как компании, так и отделу во главе с Генеральным. Уже тогда Семёнов начал догадываться что «новый веник» (именно так прозвал начальника Пашка-дизайнер) не даст никому житья.
В первую неделю работы коллектив загрустил и трудовые показатели сразу упали. И если первый факт был очевиден всем, то второй был понятен лишь Новому начальнику, о чём он и сообщил всем на первом же общем собрании.
-Я люблю свою работу, - начал свой разнос Новый начальник, - люблю людей и руководить ими. Я требовательный, но справедливый, поэтому кому не нравится справедливость, тот может сразу уволиться.
Коллектив слушал молча, только Ассистентка Света тихонько всхлипывала. Возможно, она простудилась, а может быть, ей было жалко старого начальника. Старая офисная традиция требовала принесения ритуальной жертвы, а кто лучше всего подходит на роль жертвы, чем ассистентка бывшего руководителя?
-Я не буду никого увольнять и не планирую никаких репрессий, - продолжал угрожать шеф. – Но все, кого я уволил, знали за что я их уволил.
Режиссёр Альберт Натанович меланхолично рисовал на бумажке фаллические символы, но Новому начальнику со стороны казалось, что он конспектирует его речь. Возможно, так и было – начальству виднее.
Потом Новый начальник перешёл к шуткам:
-Я человек добрый. Если кто чего хочет сказать, то сразу ко мне. Я не кусаюсь. Ну, если только в день зарплаты. А если кто хочет промолчать, то пусть молчит, я всё равно всё узнаю.
Семёнов засмеялся, ведь его больно ущипнул Дизайнер. С реакцией на шутку начальства нельзя опоздать – это может выглядеть неискренне, а любое начальство, как известно, любит честность и открытость во всём.
После пятиминутки юмора опять последовали угрозы, обвинения и прочие мероприятия, повышающие моральный дух и сплочённость творческого коллектива.
***
Семёнов верил в людей, но не в начальство. Именно поэтому он, с одной стороны, был, убеждён, что рано или поздно он научится попадать окурком в урну, а с другой стороны, он был уверен, что начальство должно быть глупое и злое – это его естественное состояние, что и подчёркивает ещё одна русская пословица.
Поэтому он не удивился, когда Новый начальник начал рассылать всем письма с требованиями ежедневного отчёта по выполненной работе.
Семёнову приходилось вписывать туда много всяких ежедневных мелочей, отвлекающих от основной работы – титры, оцифровка, сгон на кассету, сброс на DVD. Отчёт получался большой. Семёнов и не подозревал, что он так много работает. Весь отдел также писал отчёты и грустил.
Новый начальник сделал вывод, что над ним издеваются.
Во-первых, потому что половины написанного он просто не понял, а спрашивать кого-либо, это нанести урон личному авторитету.
Во-вторых, всех этих бумажек было очень много, и он не успевал их читать. К тому же, бумажная работа – это не начальственно дело.
Тогда он заставил всех писать с утра ещё и индивидуальные планы на день. А читать все эти отчёты он поручил своей Ассистентке. Она понимала в этих бумажках ещё меньше начальника, поэтому сделала вывод, что весь отдел «страдает какой-то фигнёй», а лишь она только работает, так как именно ей всю эту «фигню» читать.
***
Семёнов был фаталистом. Начальство приходит и уходит, а работать-то кому-то надо.
Новый начальник уходил поздно, а приходил не всегда.
Вечером в городе пробки, поэтому Новый начальник не видел смысла уходить с работы в час пик. После его окончания, он обходил рабочие места в офисе и записывал тех, кто ушёл раньше него. Премии они не получат.
Смысла в том, чтобы приходить вовремя, Новый начальник тоже не находил. Он считал себя человеком творческим, а потому не был скован условностями. Однажды на летучке кто-то пошутил о том, что некоторых часто нет там, где есть работа. Шутка была смешная и все смеялись. Начальник тоже смеялся, а потом уволил шутника. Начальник любил пошутить сам.
Семёнову сначала было тоскливо, а потом полегчало. Он дружил с уволенным. Грустно, когда уволили друга, но то, что уволили его, а не тебя - это уже повод для радости.
***
Многие пытались найти в Новом начальнике что-то хорошее, но не Семёнов. Семёнов потерял веру в начальство.
Однажды, после очередного разноса, менеджер Оля мрачно заметила:
-Должны же мерзкие качества Упырь Валентиновича хоть чем-то компенсироваться! Вероятно, он адски хорош в постели.
-Да нет, чего там хорошего, - возразила ей продюсер Тамара. Так как все, кроме неё знали, что она единственная из отдела, кто переспал с Новым начальником, то коллектив растерялся – смеяться ему, смутиться или развить тему. К счастью, Тамара, обладая чувствительностью и тактом бульдозера, не заметила повисшей неловкости и, забыв даже покраснеть, продолжила сама:
-Он раньше прекрасно продавал собачий корм. У него продажи были очень высокие. Его даже из офиса в Англии хвалили и в рекламном ролике сняли. Там такие милые собачки были, и он сам гавкал очень смешно.
-Он и сейчас гавкает, но уже, видимо, не так смешно. Хотя, может, это мы чего-то не понимаем. Гавканье обычно для собак предназначено. Надо у целевой аудитории спросить, - корреспондент Роман бы, как всегда, бодр и весел. – У тебя, Тамара, есть какая-нибудь знакомая сучка на примете?
Тамара почему-то обиделась, а Семёнов задумался о Теории Большого взрыва. Ведь, если Вселенная расширяется, то он каждую секунду, хоть и ненамного, но отдаляется от Нового начальника.
***
Старинная русская поговорка, в которой говорящий просит высшие силы избавить его от барской любви, ровно как и от гнева, очень подходила Семёнову.
Семёнов любил диалектику, а вот она его нет. Любовь и гнев никак не уживались в его ранимой душе. С желудком было проще, чем с душой. Например, Семёнов любил покупать у метро шаурму, и как бы его желудок потом не ворчал – деваться было некуда, так как удовольствие от покупки и съедения шаурмы уже было получено.
С Новым начальником такой фокус не получался. Трудно злиться, когда тебя, вроде бы, хвалят. А как радоваться, когда, похвалив, заваливают работой, заставляя переделывать одно и то же? Когда же Новый начальник злился, то устраивал разнос, но непонятно кому. Первого подчинённого он ругал за то, чего тот не делал. Второго, за то, что сделал первый. А третьего ругал за дело, но, почему-то только в его отсутствие.
Семёнов как-то прочитал в одном глянцевом женском журнале, что чувство, которое он испытывал, называлось «когнитивным диссонансом». Название ему понравилось, но общего оптимизма не добавило.
-Дальше будет хуже, - обычно подводил итог Семёнов, беседуя с коллегами в курилке.
-Куда уж дальше, - соглашался с ним Дизайнер.
-Было бы это дальше, - поддерживал обычно Редактор.- Меня он вообще, наверное, скоро уволит.
-А ещё он импотент, - как ей казалось, ловко вворачивала Тамара. Новый начальник уже уволил её с должности своей любовницы и этот факт добавлял Тамаре либерализма в суждениях.
***
Жизнь обычно полна сюрпризов. Иногда они даже приятные и тогда Семёнов их любил.
К сожалению, это случалось редко.
После официальной «коронации» Нового начальника, когда истёк его испытательный срок, всему отделу стало казаться, что наступили темные времена.
Начальник ходил весёлый, много шутил и делал загадочное, но умное лицо.
Все ожидали массовых увольнений и сокращения зарплат.
Поэтому, когда однажды на маленькой офисной кухне, штатный оптимист отдела - редактор Василий, стал проповедовать терпимость и веру в светлое будущее, его никто не понял.
-Тебе хорошо говорить, ты у этого упыря в любимчиках. Вы с ним на концерт и в буфет ходите, а мы с ним неформально по-человечески общаемся, только если в туалете пересечёмся, - проливая себе кофе на штаны, мрачно заметил Семёнов.
-Меня он тоже приглашал на концерт, но я не пошла, - подхватила Корреспондентка. - Тамарка говорит, что у него руки холодные и он ими постоянно что-то чешет, как себе, так и другим.
Василий таинственно заваривал себе чай и молчал.
Это был знак, но тогда его никто не расшифровал.
Семёнов вспомнил об этом разговоре только через пару дней, когда вдруг обнаружил, что уже некоторое время нет ежедневных летучек.
-Чего это вдруг? – поставил он вопрос ребром.
-У Валентиновича дела, - повернула этот вопрос в более удобную позу Ассистентка Нового начальника, – В офисе его нет.
-Ага, - озадаченно произнёс Семёнов.
Так же озадаченно говорили и все остальные, когда обнаруживали зияющую пустоту на том месте, где раньше находился рог изобилия инструкций, брифов и указаний.
Дело в том, что жизнь любого начальника полна невзгод и трудностей. Мало ему собственного шефа-самодура и дебилов-подчинённых, так ведь и обычная деятельность – это сплошная мука. У любого начальника ОЧЕНЬ много дел. Автосервис, туристические фирмы и поликлиники - во все эти места срочно надо, как самому начальнику, так и его многочисленным родственникам, которых нужно встретить и проводить, положить и устроить, познакомить и свести.
Отпроситься с работы начальнику не у кого – ведь он же сам начальник. Поручить тоже никому ничего нельзя, ведь все только напортачат.
У любого начальника, кроме дел, ещё и куча подчинённых. Все они, как малые дети, не помогают, а лишь мешают глупыми вопросами. Это лишь на первый взгляд Ассистентка должна помогать, но разве она может, например, выбрать цвет нового джипа или наорать на бригаду гастарбайтеров, делающих ремонт в новой квартире? Приходится делать всё самому.
Вот и вертелся Новый начальник как белка в колесе.
Кроме этого, Новый начальник стал всё чаще уходить из отдела на переговоры, совещания и обеды. Эти занятия подорвали его здоровье и он стал болеть. Болел он часто и со знанием дела.
Поэтому летучки в отделе со временем становились всё короче и реже, письма всё лаконичней, а Новый начальник всё прозрачней.
Некоторые уже с трудом могли вспомнить столь дорогие для всей фирмы черты лица.
Всё это не могло остаться незамеченным в коллективе.
-Тихо как-то… Прям даже поработать хочется, - заметил как-то Дизайнер.
-Ну, не то, чтобы так уж поработать, но что-то доброе я бы сделал. По крайней мере, сказал. – Корреспондент тоже был благодушен. – Могу тебя, Пашка, похвалить. Ты молодец и титры у тебя такие все гламурные – читай, не хочу! Хочешь, слева направо, хочешь, справа налево – всё равно красиво!
-Начальство - оно как дети. И те и другие особенно хороши, когда спят, - добавила Тамарка.
После таких вот жизнеутверждающих бесед, Семёнов окончательно утвердился во мнении, что он ошибался в начальнике.
-Хороший, однако, человек - наш Валентинович! – вынужден был признать Семёнов. – Хороший - как человек и как начальник. Сам живёт и другим работать не мешает.
Приятно всё-таки изменить своё мнение о начальнике в лучшую сторону.